Александр ГЛАЗУНОВ. Невольно смерть себе желая
НЕВОЛЬНО СМЕРТЬ СЕБЕ ЖЕЛАЯ...
(Был ли А. С. Пушкин закодирован на смерть?)
Ветер взвихривал сухой колючий снег под черным корявым кустарником вокруг утоптанной секундантами площадки. По краям ее стояли Пушкин и Дантес – на расстоянии двадцати шагов друг от друга. Но только один Пушкин знал, что меж ними пролегала пропасть почти в двадцать лет, которая все это время незримо затягивала его с непреодолимой силой. И теперь с неистовым нетерпением поэт ждал одного – сигнала сходиться для смертельного поединка. Мысль о том, что дуэль закончится его гибелью, Пушкин постоянно отгонял, хотя подсознательно чувствовал неотвратимость надвигающегося конца…
СТРАННОЕ ПРОРОЧЕСТВО
27 января 1837 года в пригороде Санкт-Петербурга, на Черной речке, разыгралась драма, начало которой было положено, очевидно, еще в 1817 году. В ту зиму в Санкт-Петербург приехала известная гадалка-немка Александра Филипповна Кирхгоф. Она жила около Морской, куда и отправились прояснить свое будущее Никита и Александр Всеволжские, Павел Мансуров, актер Сосницкий и Пушкин. Как записал П.И. Бартенев со слов друга поэта П.В. Нащокина и его жены, сначала гадалка бросила карты на Сосницкого и Никиту Всеволжского, но затем и Пушкин попросил погадать ему. Немка разложила карты и, коверкая русский язык, изумленно произнесла: «О, это голова важная! Вы человек непростой…» Слова эти просто поразили товарищей Пушкина, потому как действительно были правдой.
С.А. Соболевский в статье: «Таинственные приметы в жизни Пушкина» писал: «Предсказание было о том, во-первых, что он скоро получит деньги; во-вторых, что ему будет сделано неожиданное предложение; в-третьих, что он прославится и будет кумиром соотечественников; в-четвертых, что он дважды подвергнется ссылке; наконец, что он проживет долго, если на 37 году возраста не случится с ним какой беды от белой лошади или белой головы, или белого человека (weisserRoss, weisserKopf, weisserMensch), которых и должен он опасаться».
Тут же в сноске С.А. Соболевский указывает, что о «предсказании касательно женитьбы мне ничего не помнится, хотя об этом упомянуто в статье Льва Сергеевича». И далее продолжает: «Первое предсказание о письме с деньгами сбылось в тот же вечер: Пушкин, возвратясь домой, нашел совершенно неожиданное письмо от лицейского товарища, который извещал его о высылке карточного долга, забытого Пушкиным. Товарищ этот был Корсаков, вскоре потом умерший в Италии.
Такое быстрое исполнение первого предсказания сильно поразило Александра Сергеевича; не менее странно для него было и то, что несколько дней спустя в театре его подозвал к себе Алексей Федорович Орлов (впоследствии князь) и стал отговаривать от поступления в гусары, о чем уже прежде была у него речь с П.Д. Киселевым, а напротив, предлагал служить в конной гвардии».
Именно после этого, по признанию самого Пушкина, он и вспомнил о гадалке, говоря: «Теперь надобно сбыться и третьему предсказанию, и я в этом совершенно уверен» — речь шла о возможной насильственной смерти на 37-м году жизни.
Впоследствии, вспоминая о напророченной ему народной славе, Пушкин, смеясь, добавлял: «А ведь предсказание сбывается, что ни говорят журналисты…»
После возвращения поэта из ссылки С.А. Соболевский с удивлением спрашивал его, почему он отстранился от масонства, в которое был принят, и почему не принадлежал ни к какому другому тайному обществу.
«Это все-таки вследствие предсказания о белой голове, — отвечал мне Пушкин. — Разве ты не знаешь, что все филантропические и гуманитарные тайные общества, даже и самое масонство, получили от Адама Вейсгаупта направление, подозрительное и враждебное существующим государственным порядкам? Как же мне было приставать к ним? WeissKopf, weisshaupt – одно и то же».
В конце 1830 года перед женитьбой на Наталье Гончаровой он сказал П. В. Нащокину, что мог бы отправиться на войну в Польшу, да, верно, его там убьют, так как фамилия одного из руководителей мятежников – Вайскопф («белая голова»).
По многим свидетельствам, в последующие годы А.С. Пушкин действительно стал суеверным, даже, по утверждению П.В. Нащокина, поэт «был исполнен предрассудков суеверия, исполнен веры в разные приметы. Засветить три свечки, пролить прованское масло — для него предвещало несчастье».
Виной тому были все те же предсказания гадалки, довольно странные, если на них пристально взглянуть в целом, а именно: получение неожиданных денег, встреча со знакомым, который предложить новое место службы; народная слава; две ссылки, женитьба и реальная возможность долгой жизни, если на 37-м году с Пушкиным не случится какой беды «от белой лошади, белой головы или белого человека».
Из этих предсказаний почему-то первые два исполнились фактически сразу, а остальные реализовывались на протяжении двадцати лет. О предвещенной женитьбе вообще туманные упоминания одного лишь брата Пушкина – Льва Сергеевича. Да и не совсем ясно, если такое предсказание было, что сказала гадалка конкретно поэту: предугадала на ком он женится или только упомянула факт его будущей женитьбы между ссылками и возможной гибелью? Наконец, как понимать последнее пророчество? Оно содержало в себе три признака-предвестника одного события или три самостоятельных возможных варианта осуществления приговора Судьбы? И стоит ли слова гадалки о возможной долгой жизни поэта понимать как обычную «цыганскую формулу» или как смысловую часть последнего предсказания? А главное, почему именно Пушкину раскрыла немка А. Кирхгоф всю трагичность его короткой жизни, а не кому-то еще из молодых людей, посетивших гадалку вместе с поэтом?
ГРЯДУЩИЕ ГОДЫ ТАЯТСЯ ВО МГЛЕ
Во все времена самым сокровенным желанием человека было узнать свое будущее. Для этого он всегда обращался к Высшим силам, независимо от того, как их называл или какой смысл вкладывал в это понятие. Священник Г. Дьяченко, автор книги «Область таинственного», например, считает вполне возможным узнавать будущее, общаясь с богами, и это для него «выше всякого сомнения». То же самое утверждается и в учении стоиков, содержится во многих древних манускриптах, не отрицается вовсе даже некоторыми современными исследователями. Правда, ученые здесь применяют несколько иную терминологию.
Во время Крымской войны в Севастополе появилась необычная женщина. Она построила на свои деньги дом, поместила туда двадцать раненных и стала за ними ухаживать. Но вот однажды она попросила у своей знакомой шелковое платье для себя, объяснив ей, что «ныне мой последний день, прощай». То же самое она повторила и командующему Севастопольским гарнизоном князю Горчакову и графу Сакену, а затем пошла к знакомым артиллеристам на одну из батарей. Здесь ее хорошо знали и даже отметили тот факт, что во время ее присутствия на батарее не бывает убитых. Женщина обратилась к солдатам со странной просьбой – сберечь ее в этот день от гибели, и если она останется жива, то и Севастополь не сдадут. Естественно, солдаты отнеслись к ее словам с усмешкой. Но спустя какое-то время взрывом снаряда эту женщину буквально разнесло на куски здесь же, на батарее. А через две недели русские войска оставили эту южную часть Севастополя.
Как отмечал Московский митрополит Филарет, через эту женщину Высшие силы давали предостережение, которое не нашло отклика в сердцах и сознании солдат. А ведь судьба Севастополя могла оказаться иной.
Вот что писал о пророчествах в этой связи митрополит Филарет: «Если слово предостережения примем как посланное и употребим осторожность, то, хотя бы она оказалась ненужною, греха и вреда не будет; а если оставим предостережение без внимания, и оно окажется справедливым, будет и вина и грех».
А что, если мы с этих позиций и рассмотрим пророчества, данные А. Кирхгоф Пушкину? Ведь и сам порядок предсказаний невольно наводит на мысль, что это не просто вехи будущих событий, а скорее, цепочка причинно-следственных связей. Иначе говоря, когда одно исполненное пророчество, являясь как бы следствием предыдущего, сразу становится и причиной возникновения последующего. То есть каждое предсказание содержало в себе и сигнал предупреждения об опасности его реализации. Если бы Пушкин это понял, он предпринял бы решительно все, чтобы избежать предвещенного ему гадалкой. Но увидеть закономерность возникновения предсказаний, то есть обнаружить и поверить в подобное, можно лишь по мере и проявления их, а таким поворотным моментом должна была бы оказаться свадьба поэта – предпоследнее пророчество, которое обязано было стать причиной последующего – гибели. Знать того Пушкин, естественно, не мог, но предчувствовал ли он опасность, которую должна была нести ему женитьба? Наверное! Во всяком случае, память о смертельном пророчестве, как заноза, постоянно терзала его, и опрометчивых шагов поэт просто не допустил бы. Однако тогда Пушкин обязан был бы опасаться именно своего брака неважно с кем, так как, если бы до этого все предсказания осуществлялись, после свадьбы сбудется и последнее. Поэт не мог этого не понимать. Он должен был стремиться остаться холостым, по крайней мере, лет до тридцати восьми, пока не минует роковой для него срок.
На деле же происходит все как раз наоборот. Пушкин только и ищет повода поухаживать за очередной красавицей и предложить ей руку и сердце. Логическая неувязка? А может, доказательство того, что Пушкин в тот период не ждал ничего угрожающего от своей женитьбы? Значит, либо предсказания на этот счет ему вообще не давали, либо он получил его позже, побывав у гадалки еще раз. И скорее всего, один, без свидетелей, по определенному поводу, очень важному для поэта. Такой причиной вторичного обращения к гадалке мог стать только один вопрос – женитьба поэта.
ПОРА, ПОРА МНЕ БЫТЬ УМНЕЙ…
В книге «Портреты заговорили» Н. Раевский пишет, что чувство у Пушкина «за долгие месяцы жениховства… к Наталье Николаевне одно время сильно остыло. Ряд надежных сведений говорит о том, что под венец он шел неохотно, почти по обязанности». Более того, извещая Вяземских о своей свадьбе, поэт признается, что сердце его остается несчастливым. Почему? Что это – трагическое предчувствие?
Как известно, Пушкин венчался в приходе невесты у Большого Вознесения. Впоследствии Е.А. Долгорукова вспоминала: «Во время венчания нечаянно упали с аналоя крест и Евангелие, когда молодые шли кругом. Пушкин весь побледнел от этого. Потом у него потухла свечка. «Все плохие предзнаменования», — сказал Пушкин».
Поэт, вероятно, на самом деле был в смятении. Возможно, он действительно начал понимать, что именно его брак с Натальей Гончаровой каким-то образом и обернется причиной последующей неотвратимой гибели. Значит, Пушкин в чем-то ошибся? Очевидно, так оно и было, но чтобы понять суть происходящего, нам необходимо вернуться к последнему предсказанию А. Кирхгоф: «Может, ты проживешь долго, но на 37-м году возраста берегись белого человека, белой лошади или белой головы». О чем же здесь идет речь? О том, что белый цвет вообще опасен для поэта? Или о том, что смерть возможна от трех разных причин – через белого человека, от белой лошади или от белой головы? Об одном ли человеке здесь вообще говорится? Может, Дантес – лишь одна из трех причин? Белая лошадь, на которой ездил кавалергард – вторая причина. А третья? Не значит ли это, что до роковой дуэли, а то и раньше, Пушкину был дан еще один предупредительный знак, которого поэт почему-то не заметил? Или просто не придал ему значения, потому как этап женитьбы уже прошел, и судьба его была предрешена? Ведь именно «решением судьбы» он и назвал свою женитьбу на Наталье Гончаровой. Выходит, покорился судьбе?
Нет, на Пушкина это вовсе не похоже. Он все замечал, что касалось непосредственно данных ему предсказаний. С того момента, как он услышал от А. Кирхгоф о своей трагической участи, подсознание поэта работало в одном направлении – поиск и фиксация хотя бы намека на то, что могло относиться к туманной формуле гадалки – «белый человек, белая лошадь или белая голова».
В своих воспоминаниях о поэте В.И. Даль писал, как уважительно относился Пушкин к народным приметам, веря в заложенный в них смысл, который не всегда легко разгадать. Очевидно, именно такое «здоровое» отношение ко всяким приметам помогло ему избежать Сибири и не попасть вместе с декабристами на каторгу. В то время Пушкин жил в ссылке в селе Михайловском, где находился под полицейским надзором без права выезда из имения, когда туда дошла весть о смерти императора Александра. Однако решил, что в такой момент власти вряд ли обратят внимание на его тайный приезд в Петербург, тем более, что остановиться Пушкин думал у поэта Рылеева. Он приказал слуге готовить коляску, а сам отправился к соседям, но дорогу ему дважды перебегает заяц – туда и обратно. Дурной этот знак встревожил Пушкина, и не напрасно. Вернувшись домой, он узнает… что слуга его заболел белой горячкой. И все же Пушкин приказывает другому слуге закладывать коляску, однако едва они тронулись в путь, как в воротах встретили священника. А по народному поверью, неожиданная встреча со священником предвещает несчастье. Тут уж раздосадованный Пушкин остается дома….
Впоследствии и сам поэт понял, что какая-то сила оберегла его от поездки в Петербург накануне восстания: «Я рассчитывал приехать в Петербург, — говорил потом Пушкин, — поздно вечером, чтобы не огласился слишком скоро мой приезд, и, следовательно, попал бы к Рылееву прямо на совещание 13 декабря. Меня приняли бы с восторгом, — вероятно, я попал бы с прочими на Сенатскую площадь и не сидел бы здесь теперь с вами, мои милые…»
Расправа царя над декабристами и буквально «случайное» стечение обстоятельств, благодаря которым Пушкин избежал такого же судилища, подсказала ему, что, возможно, и его ждала смерть повешенного..
Зимой 1826-1827 годов Пушкин находился в Москве и, будучи влюблен в Екатерину Ушакову, отвечавшую ему взаимностью, написал ей в альбом такие стихи:
В отдалении от вас
С вами буду неразлучен,
Томных уст и томных глаз
Буду памятью разлучен;
Изнывая в тишине,
Не хочу я быть утешен, -
Вы вздохнете ль обо мне,
Если буду я повешен?
Последние две строчки говорят о многом. Во-первых, о том, что предсказание, данное ему гадалкой почти десять лет назад, поэт помнил и при каждом случае «примеривал на себя»; во-вторых, подобная перспектива действительно могла бы осуществиться, не вмешайся тут Высшие силы; в-третьих, в этот период никакого намека пока на женитьбу как предвестницу исполнения следующего предсказания, а значит, и причины его, нет.
Стихи Е. Ушаковой написаны Пушкиным 16 мая 1827 года, в день отъезда поэта в Санкт-Петербург, и Пушкин обещал вскоре вернуться, так как, по свидетельству многих, действительно любил свою избранницу. Как и она обожаемого ею поэта.
После отъезда Пушкина Екатерина Ушакова писала брату Ивану: «Он уехал в Петербург, — может быть, он забудет меня; но нет, нет, будем лелеять надежду, он вернется, он вернется безусловно». По свидетельству ее младшей сестры, Елизаветы Николаевны Ушаковой, Екатерина ни о чем другом не говорит, как только о Пушкине и его прославленных сочинениях. Она знает их все наизусть. Прямо совсем одурела…»
В июне 1827 года Е.С. Телепнева, впоследствии автор «Ежедневных записок русской путешественницы в 1827-28 гг.», познакомилась с семьей Ушаковых и позже признавалась, что ее очень заинтересовала старшая дочь Н.В. Ушакова Екатерина. Причина такого интереса довольно уважительная, так как «наш знаменитый Пушкин намерен вручить ей судьбу жизни своей, ибо уже положил оружие свое у ног ее, то есть, сказать просто, влюблен в нее… Еще не видавши их, я слышала, что Пушкин во все пребывание свое в Москве только и занимался, что N (Екатериной Ушаковой, — А.Г.); на балах, на гуляньях он говорил только с нею, а когда случалось, что в собрании N нет, то Пушкин сидит целый вечер в углу задумавшись, и никто уже не в силах развлечь его!.. Знакомство же с ними удостоверило меня в справедливости сих слухов. В их доме все напоминает о Пушкине: на столе найдете его сочинения, между нотами – «Черную шаль» и «Испанскую песню», на фортепьянах – его «Талисман», в альбоме – несколько листочков картин, стихов и карикатур, а на языке беспрестанно вертится имя Пушкина».
Поэт вернулся в Москву лишь через полтора года, пережив в Санкт-Петербурге «нешуточное увлечение Анной Алексеевной Олениной». Однако ухаживания Пушкина, а затем и попытки добиться согласия родителей ее на брак с ней, не увенчались успехом – он получил отказ. Для тайного советника Алексея Николаевича Оленина, директора Публичной библиотеки, президента Академии художеств и члена Государственного совета, А.С. Пушкин был опальным поэтом и неблагонадежным гражданином, находящимся под полицейским и духовным надзором. Как раз в это время началось следствие о «Гаврилиаде» Пушкина, и Алексей Николаевич был в числе разбирающих это дело, в результате которого поэт снова оказался поднадзорным. После восстания декабристов родство с подобными людьми было не только не желательно, но и опасно.
1 сентября 1828 года Пушкин писал П.А. Вяземскому: «Я пустился в свет, потому что бесприютен». Не отражает ли этот факт момент начала терзаний поэта, отягощенного мрачным предсказанием? Пока все, предвещенное гадалкой, исполнялось, и это уже давило на психику, действовало на нервы, все чаще, вероятно, всплывало в памяти, не давало сосредоточиться.
Однако, так ли серьезны были намерения Пушкина в отношении брака с Анной Олениной? По свидетельству самой Анны Алексеевны, в 1827 году она увидела «самого интересного человека своего времени», но и только, любви к нему она не испытывала. Пушкин же больше притворялся влюбленным, как утверждал П.А. Вяземский в письмах жене. 7 мая 1828 года он прямо пишет: «Пушкин думает и хочет дать думать ей и другим, что он в нее влюблен… и играет ревнивого». Да и сам поэт признается в своей несерьезности в этом отношении в письме тому же П.А. Вяземскому в январе 1830 года, который в это время находился в Москве: «Правда ли, что моя Гончарова выходит за архивного Мещерского? Что делает Ушакова, моя же? Я собираюсь в Москву – как бы не разъехаться». Вяземский же так характеризует поведение Пушкина в письме к Вере Федоровне: «Ездил я с Мицкевичем вечером к Олениным в деревню, в Приютино, верст за 17. Там нашли мы и Пушкина со своими любовными гримасами».
«Гримасы» действительно должны были быть, так как Пушкин поражений на любовном фронте не терпел, любое прохладное отношение к его персоне со стороны нравившихся ему женщин задевало его самолюбие, иногда просто бесило.
Поэт снова едет в Москву, где он не был полтора года, и опять Пушкин – долгожданный гость в семье Ушаковых, а в альбоме Екатерины Николаевны появляются его карикатуры на Анну Оленину. В восьмой главе «Евгения Онегина» появляется персонаж, который узнают все: «О двух ногах нулек горбатый», — отец его недавней возлюбленной. Правда, в отдельное издание эти строки не войдут.
На этот раз Пушкин пробыл в Москве где-то около месяца. Но за это время на одном из балов танцмейстера Иогеля Пушкин знакомится с Натальей Гончаровой. А уже весной 1829 года, перед своим отъездом на Кавказ, поэт был настолько влюблен в Гончарову, что, как утверждают исследователи, «ездил на Пресню к Ушаковым исключительно для того, чтобы… проехать по Большой Никитской мимо дома Гончаровых». По утверждению Л.Н. Майкова, «в доме Ушаковых… никогда не смотрели на Пушкина как на подходящего, желанного жениха». В свою очередь, молодые хозяйки нередко «корили его за непостоянство его сердца». В шутку они говорили Пушкину, посмеиваясь над его неудачной попыткой жениться на Анне Олениной, что тот остался с «оленьими рогами».
Пушкин не обижался, недавнее его увлечение уже прошло. Завязывается тесная сердечная дружба поэта с Екатериной Ушаковой. Как указывает П.И Бартенев, «после продолжительной переписки Екатерина Ушакова соглашается выйти за него замуж. В это время в Москве жила известная гадальщица», у которой очень хотел побывать и Пушкин. Однако Е.Н. Ушакова «постоянно отговаривала его. Однажды Пушкин пришел к Ушаковым и в разговоре сообщил, что он был у гадальщицы, которая предсказала ему, что он «умрет от своей жены». Хотя это сказано было как бы в шутку как нелепое вранье гадальщицы, однако Е.Н. Ушакова взглянула на это предсказание заботливо и объявила Пушкину, что, так как он не послушался ее и был у гадальщицы, то она сомневается в силе его любви к ней; а с другой стороны, предвещание, хотя и несбыточное, все-таки заставило бы ее постоянно думать и опасаться за себя и за жизнь человека, которого она безгранично полюбит, если сделается его женою; поэтому она и решается отказать ему для него же самого. Дело разошлось…»
В конце концов, Пушкин с доводами Екатерины Ушаковой тоже согласился. Но почему поэт не послушался своей невесты и все же пошел к гадалке? Не потому ли, что он постоянно помнил о предсказании А. Кирхгоф? Вероятно, десять лет назад она ничего не говорила ему про женитьбу. Решение воспользоваться случаем и еще раз посетить гадальщицу в Москве, выяснить, как она отреагирует на его женитьбу именно на Екатерине Ушаковой, свидетельствует о том, что он придавал этому вопросу действительно жизненно важное значение. И когда в цепочку предсказаний легло пророчество о том, что ему грозит смерть от жены, поэт понял, что последняя ступень «лестницы на эшафот» — брак с Екатериной Ушаковой. Тем более, что она всячески отговаривала его ходить к гадалке. Но разрыв с ней происходит предельно просто, и Пушкин буквально воскресает.
Однако во всем этом присутствует довольно странный и непонятный момент. Почему Екатерина Ушакова была против посещения поэтом гадалки, а затем так озаботилась данным ею предсказанием? Более того, как выясняется, она интуитивно боится, что теперь Пушкин женится на Наталье Гончаровой – об этом его увлечении она прекрасно знала. В апреле 1830 года в письме к брату И.Н. Ушакову она так характеризует Гончарову – «для меня это сущее Чистилище». Удивительно проницательные слова. Но самое изумительное, что спустя лишь год, 25 мая 1831 года, графиня Д.Ф. Фикельмон в письме князю П.А. Вяземскому сообщает о грозящем несчастии семье Пушкиных в будущем: «Жена его прекрасное ; но это меланхолическое и тихое выражение похоже на предчувствие… несчастия у такой молодой особы. Физиономии мужа и жены не предсказывают ни спокойствия, ни тихой радости в будущем».
12 декабря того же года Фикельмон опять же в письме к Вяземскому говорит еще определеннее о жене поэта: «Но страдальческое выражение ее лба заставляет меня трепетать за ее будущность». Фикельмон и позже неоднократно повторяла, что «эта женщина не будет счастлива, я в том уверена. Она носит на челе печать страдания…» То есть, и Екатерина Ушакова, и Дарья Фикельмон сразу ощутили в Наталье Гончаровой причину будущего несчастья для поэта. Самое же непонятное в том, что даже Дарья Федоровна Фикельмон, которую за дар предсказательницы будущего прозвали «Сивиллой флорентийской», не предвидела гибели Пушкина как факта, она лишь интуитивно чувствовала, что Н. Гончарова избрана провидением, или судьбой, той причиной, следствием которой и станет смерть поэта. Конечно, возможно, что в видениях графине было открыто гораздо больше, нежели она оставила в дневниковых записях или в письмах друзьям. Недаром, как пишет Н. Раевский, 22 ноября 1832 года имя Пушкина в ее дневнике упоминается в последний раз – оно исчезает вплоть до дня гибели поэта.
Как бы то ни было, но именно в момент венчания с Натальей Гончаровой Пушкин, очевидно, начинает понимать, что он ошибся: «плохие приметы» подсказали ему, что для него наступил период реализации последнего предсказания гадалки, срок исполнения которого ему был известен.
Однако, если бы Пушкин не был сбит с толку гадалкой в Москве и не увидел бы в Екатерине Ушаковой причину предсказанной гибели, то он бы обязательно обратил внимание на одно обстоятельство. Дело в том, что Пушкин увидел Наталью Гончарову впервые на балу у танцмейстера Иогеля в доме на Тверском бульваре. Ей тогда минуло 16 лет. В белом воздушном платье с золотым обручем на голове, она в первый вечер знакомства поразила Пушкина царственной красотой, и голова поэта пошла кругом. А ведь именно после этого знакомства Пушкин оказался у гадалки и услышал роковое пророчество. Фактически это был последний «белый штрих» в цепочке предсказанных Пушкину событий, завершившихся 27 января 1837 года.
ТЫ, СЕРДЦУ НЕПОНЯТНЫЙ МРАК
В письме к Антонию митрополит Московский Филарет указывает: «Всякому, подвизающемуся о своем спасении, можно и должно сказать: несть ти потреба тайных (Сир.III, 22): не ищи знать сокровенное или будущее. Для спасения нужно веровать, исполнять заповеди, очищать сердце, а не любопытствовать; желать знать сокровенное опасно, а желать открывать оное еще опаснее».
Почему же и знать, и открывать будущее так опасно? Не потому ли, что всякого рода гадалки, маги и колдуны могут стать вольным или невольным орудием сил тьмы? Ведь о смертном часе человека точно известно только Богу, или Светлым силам, а человеку знать свое будущее не дано, запрещается Вселенским законом, и тот, кто преступает его, обязательно понесет наказание.
«Остерегайтесь иметь дело с тьмой уже потому, что вы не знаете, что может скрываться во тьме, и потому что тьма сама себя не знает». Но раз Светлые силы не могли открыть Пушкину его судьбу, то, получается, это дело рук темных сил. С какой же целью они сделали это? Наверное, вовсе не для того, чтобы поэт сумел избежать своей гибели — предупрежден, значит, вооружен, как говорится. Тогда зачем?
В 1879 году в Париже произошел любопытный случай. Некий С. девятнадцати лет зашел к гадалке Ленорман из простого любопытства. Рассматривая ладонь его руки, она сказала: «Вы потеряете своего отца ровно через год. Затем вскоре вас призовут на военную службу, но ненадолго. Женитесь вы молодым человеком, у вас родятся двое детей, но умрете вы в двадцать шесть лет».
Естественно, С. не поверил ни единому слову гадалки, хотя и отметил день ее посещения – 27 декабря. А вспомнил он предсказание Ленорман 27 декабря 1880 года, когда скончался его отец. Однако серьезно задумался над пророчеством гадалки после семимесячной службы в армии, когда вскоре женился. Но как только у него родились двое детей, на С. напал жуткий страх перед грядущим последним предсказанием Ленорман, тем более ему шел 26 год. И хотя гадалка дату смерти ему не сообщала, он был убежден, что умрет в свой день рождения – 4 февраля. Однако не выдержал душевных мук и обратился к доктору, а тот свел его с одним сомнамбулом. Тот впал в транс и на вопрос молодого человека: «Когда я умру?» - ответил: «На сорок втором году жизни». От этих слов С. буквально воскрес, а когда миновало и роковое 4 февраля, посчитал себя окончательно спасенным. Но 30 сентября 1885 года он умер от перитонита на 27 году жизни, как и предсказывала ему Ленорман.
Спрашивается, могла ли гадалка по ладони руки молодого человека предсказать точную дату смерти его отца? Вряд ли. Это была информация темных сил, которую через Ленорман они и внедрили в С. Но почему силы тьмы так беспардонно вмешиваются в жизнь человека? Или здесь, как и в случае с Пушкиным, существуют какие-то неизвестные нам обстоятельства, дающие права высшим силам безнаказанно изменять судьбу людей? Так ведь еще древние утверждали, что карма, или судьба, неподвластна даже Богам. Тогда в чем же дело?
В основном кармические итоги человеческой жизни «подводятся» после 50 лет – в этом возрасте фактически уже ясно, выполнил или нет человек кармическую программу данного воплощения. Но немало людей по карме умирают и в более раннем возрасте. Однако все без исключения имеют так называемый период кармической смерти, то есть отрезок времени, отпущенный человеку именно «на умирание». А конкретная дата смерти определяется уже в границах этого отрезка, «по результатам» прожитой жизни.
Но как раз в период умирания человека высшим силам и разрешается вмешиваться в его жизнь. Например, искусственно создавать такие бытовые ситуации, которые способствуют всплеску отрицательных эмоций, так необходимых для подпитки темным астральным сущностям, и приводящие по своим последствиям к быстрейшей гибели. Часто началом такой акции темных сил с определенными людьми и является искушение узнать свою судьбу, то есть пойти к гадалке, экстрасенсу, ясновидящей. Что и случилось с парижанином С., который не пересилил себя в богопротивном стремлении раскрыть свое будущее и тем самым как бы попробовать избежать предначертанного Божьим Промыслом. Если бы С. не пошел к Ленорман, он дожил бы до 42 лет и полностью исчерпал бы свой кармический срок. Гадалка потому и гадает, что выбирает вариант бытия (судьбы) для человека на сегодняшний момент в соответствии с заложенными в нем духовными параметрами. Не последнюю роль играют здесь и способности гадалки, ее возможности, связь с определенными Высшими силами. Посредством своего магического инструмента (карты, хрустальный шар, кости и т.п.) она определяет вероятность варианта будущего человека в соответствии с его наклонностями, желаниями, устремлениями, результатами уже прожитой части жизни, поэтому она всегда и предлагает клиенту сначала погадать о прошлом, а потом перейти к будущему: после этого оно видится гадалке гораздо ярче.
Нечто подобное произошло и с Пушкиным. Принудительное уверование в предначертанное якобы свыше будущее не так безобидно – оно несет с собою ощутимую смену состояния сознания. Иначе говоря, смертельное пророчество А. Кирхгоф представляло из себя мощный энергоинформационный импульс, который в подсознании поэта развернулся программой определенных будущих событий сразу после того, как Пушкин поверил в предсказания. Вот почему можно считать, что первые два из них, так быстро исполнившиеся, несли в себе и функцию магического крючка, на который Пушкин не мог не попасться. Силой своей веры в неотвратимость судьбы и мощью своего воображения он формировал на тонких уровнял (астральном и ментальном) энергетические клише будущих предсказанных гадалкой событий, которые затем проявлялись на материальном уровне. То есть здесь реализуется закон тождества мыслящего и организующего принципов. Воображение и страх (ненависть) – вот два мощнейших фактора, на основании которых мысль может материализоваться на физическом плане во вполне реальное событие. И чем больше занято им сознание человека, тем сильнее его притяжение и вероятнее исполнение. Вот почему предсказание гадалки обернулось для Пушкина магическим кодом «на смерть». Именно на это и рассчитывали темные силы, когда, вероятнее всего, искусственно и создали ситуацию встречи поэта с А. Кирхгоф. Далее они уже, возможно, и не вмешивались. Пушкин, как говорится, сам уже выбрал такой вариант судьбы для себя и полностью реализовал его, хотя, очевидно, и не осознавал этого.
Вмешательством темных сил в свою судьбу человек всегда обязан себе, своему сознательному жизненному выбору. Вот и получается, что в соответствии с грузом кармических долгов от прошлых воплощений, а также выбором пути в настоящей жизни, человек должен иметь в своем «кармическом портфеле» не менее двух вариантов судьбы со своими основными событиями – вехами. Скажем, как минимум и максимум. И хотя ученые попытались хоть как-то определить способность разумного биологического существа мысленно конструировать свое будущее, то есть мечтать, что и названо было «опережающим отражением» своих потребностей, но это лишь намек на процесс мысленной организации энергетического клише предметов или событий на астральном плане человеком, которое в соответствии с силой желания и воображения вполне может реализоваться на физическом плане – в нашем реальном мире.
Советский астроном Н.А. Козырев, автор гипотезы о материальности времени, утверждал: «Будущее уже зафиксировано. В какой-то степени мы получили доказательство существования судьбы, но существует некоторая размазанность будущего. В ее пределах может быть осуществлена коррекция». Здесь ученый своим языком говорит именно о существовании кармы, в соответствии с которой и проходят воплощения. Но «размытость будущего» — это и есть Н-вариантность судьбы в пределах кармического срока, которая корректируется в соответствии с прожитой настоящей жизнью. И если кармический период умирания для человека определен в двадцать лет, то от того, как он проживает свою жизнь, человек может умереть либо в начале этого двадцатилетия под колесами грузовика, образно говоря, или в конце этого срока в постели среди родных и близких.
Такая кармическая «вилка смерти», вполне вероятно, существовала и для Пушкина – нижний ее предел приходился на 37-летний возраст и смерть на дуэли. Так может само исполнение предсказанного и есть наказание для тех, кто хотел обмануть судьбу, узнав ее содержание?
В 1895 году в «Историческом вестнике» была опубликована статья «Сон Рылеевой», где рассказывалось о том, как мать казненного декабриста Кондратия Рылеева заранее предвидела печальную судьбу своего сына, показанную ей в вещем сне. По словам матери декабриста, «Коне было три года, когда он опасно, безнадежно занемог. Доктора сказали, что он не проживет до утра». В страшном отчаянии мать упала на колени перед иконами Спасителя и Богородицы и горячо начала молиться о выздоровлении своего ребенка. Ее стала одолевать дремота, она села у кровати сына и забылась тревожным сном. И тут как бы услышала ясный голос: «Опомнись, не моли Господа о выздоровлении… Он, Всеведущий, знает, зачем нужна теперь смерть ребенка… Из благости, из милосердия Своего хочет Он избавить его и тебя от будущих страданий… Что, если я тебе покажу их…Ну, так следуй за мной…»
Повинуясь этому голосу, она пошла, видя перед собою лишь длинный ряд комнат. Первая из них по обстановке своей была та самая, где лежал ее умирающий сын. Но он уже спал с легким румянцем на щеках, улыбаясь во сне… В другой комнате – сильный, резвый мальчик сидел за столом, обложенный книгами, и учился… Далее в комнатах она увидела сына юношей, потом взрослым, затем уже на службе… Но вот она вошла в предпоследнюю комнату. В ней находилось много совсем ей незнакомых лиц, которые о чем-то горячо спорили и шумели. И тут снова раздался грозный голос: «Смотри, одумайся, безумная!.. Когда ты увидишь то, что скрывается за этим занавесом, отделяющим последнюю комнату от других, будет уже поздно!.. Лучше покорись, не проси жизни ребенку, теперь еще такому ангелу, не знающему житейского зла…» Но Рылеева закричала, что пусть лучше ее сын живет, и поспешила к занавесу. Он медленно приподнялся – и она увидела виселицу.
Это произошло меньше чем за год до рождения А.С. Пушкина. Судьба Кондратия Рылеева была предрешена по воле его матери, уготовившей своему сыну чудовищные испытания. Но чтобы произошло, если бы Рылеев умер в детском возрасте? И хотя гадать о прошлом смешно, но не повернулась бы и судьба Пушкина по-иному? Очевидно, далеко не все во власти Высших сил, конечный выбор, несомненно, всегда остается за человеком.
Однако в этом рассказе присутствует одна небольшая, но очень важная деталь. Голос Провидения предупреждает мать Кондратия Рылеева о том, что если она войдет в последнюю комнату, то есть увидит, какой смертью умрет ее сын, то ничего изменить в его судьбе будет уже невозможно. В данном случае получается, что мать формирует на тонких планах энергетические клише будущих событий в жизни своего сына плюс его собственные кармические наработки в прошлых жизнях.
Но здесь важно сейчас понять и другое. Мне думается, что потухшая свеча в руке Пушкина во время его венчания с Натальей Гончаровой очень напоминает по смыслу и значению голос Провидения: «Опомнись!» Как знак перед входом в последнюю комнату в сновидении матери Кондратия Рылеева, куда она вошла, невзирая ни на что.
И ГЕНИЙ, ПАРАДОКСОВ ДРУГ
«Чем лучше мы знаем жизнь Пушкина, тем глубже и точнее понимаем смысл его творений. Вот главная причина, которая уже в течении нескольких поколений побуждает исследователей со всей тщательностью изучать биографию поэта. Не праздное любопытство, не желание умножить число анекдотических рассказов о Пушкине заставляет их обращать внимание и на такие факты, которые могут показаться малозначительными, ненужными, а иногда даже обидными для его памяти.
В жизни Пушкина малозначительного нет. Мелкая подробность позволяет порой по-новому понять и оценить всем известный стих или строчку пушкинской прозы. Нет ничего оскорбительного для памяти поэта в том, что мы хотим знать живого, подлинного Пушкина, хотим видеть его человеческий облик во всем, что было в нем и прекрасного, и грешного. В этом отношении можно согласиться с Вересаевым, который сказал: «Скучно исследовать личность и жизнь великого человека, стоя на коленях...
Дорогой всем нам образ становится еще ближе и дороже, когда мы вплотную подходим к поэту и пытливо вглядываемся в его человеческие черты», — так писал в обращении к своим читателям автор книги «Портреты заговорили» Николай Алексеевич Раевский. И это – истина!
Считается, что гении или пророки, неординарные личности, приходят на Землю, чтобы изменить мир к лучшему, и к их появлению всегда причастны Высшие Светлые силы. Воспрепятствовать этому силы тьмы, естественно, не могут, так же, как и открыто воздействовать на гения, чтобы помешать ему сеять доброе и вечное в сердцах людей. Вмешательство в судьбу человека, то есть насильственное изменение течения его кармы, запрещается любым Высшим силам – планетарным или Космическим. Однако человек состоит не только из плотного физического тела, он обладает и рядом тонких, энергетических, тел. А эти тела могут быть и «чистыми» и «грязными» с точки зрения качества энергии, ее, так сказать, окраски. Если жизненные принципы человека, его поступки и помыслы не содержат в себе зла, ненависти, жадности, корысти, высокомерия и тому подобных негативных качеств по отношению к другим, то и душа, как говорится, будет чиста. Когда же человек преисполнен мстительными мыслями, жаждой власти, наживы, то его тонкие тела становятся «тяжелыми» от насыщения их энергиями отрицательных эманаций. И тогда появляется вероятность притяжения и соответствующих сил тьмы, например, астральных, которые подпитываются подобной энергией, но при этом еще провоцируют, принуждают человека к проявлению им отрицательных эмоций. То есть здесь мы уже наблюдаем не насилие Высших сил, а выбор самого человека, и все происходит в соответствии с законом: подобное притягивается подобным.
Так что ж, ничего нельзя было изменить в предсказанной поэту судьбе? Думается, все же можно. В цепи пророчеств есть два поворотных момента, преодолев которые, жизнь Пушкина пошла бы по иному пути. Один из таких поворотных моментов – ссылка. И вот почему. Перед тем, как отправиться в Бесарабию, с Пушкиным произошло странное событие. Он зашел навестить своего знакомого, графа Петра Петровича Ланского. Во время беседы они коснулись темы религии и церкви, которую оба подвергли самым едким и колючим насмешкам. Вдруг двери распахнулись, и в комнату стремительно вошел молодой человек. Кивнув Ланскому и Пушкину, он сел и сразу включился в разговор, причем привел такие доводы в пользу религии, что буквально обезоружил их. Они не знали даже, чем возразить, и пристыженно молчали. А вскоре и признались гостю, что теперь совершенно изменили свое мнение. Тогда незнакомец поднялся и, простившись с ними, вышел. Некоторое время собеседники не могли опомниться, а когда заговорили, то выяснилось, что ни тот, ни другой этого молодого человека не знает. А имени его не спросили, так как Пушкин принял гостя за приятеля графа, а Ланской – за знакомого поэта. Но они сразу признали, что незнакомец был неординарным человеком, даже, можно сказать, внушал какой-то страх, который сковывал все их попытки возразить ему. Граф позвал многочисленную прислугу, чтобы выяснить имя незнакомца, однако те недоуменно заявили, что за это время никто в комнату не входил и не выходил оттуда.
Кто же был этот таинственный незнакомец и почему именно в преддверии изгнания поэта происходит разговор о значении религии и церкви как нравственных институтов общества?
Как бы мы ни относились к этому факту, но и здесь явно прослеживается вмешательство Высших сил. В том, что этот разговор был затеян специально для Пушкина, вряд ли стоит сомневаться. Но тогда надо и признать, что на это у них имелись серьезные причины, которые, кстати, не были тайной и для друзей Пушкина. Волнуясь за судьбу будущего гениального стихотворца, В.А. Жуковский 19 сентября 1815 года писал П.А. Вяземскому: «Боюсь я за него, этого убийственного лицея – там учат дурно!.. Его душе нужна пища! Он теперь бродит около чужих идей и картин».
По доносам императору агента III отделения Булгарина известно, что именно в лицее «начали читать все запрещенные книги, там находился архив всех рукописей, ходивших тайно по рукам, и, наконец, пришло к тому, что если надлежало отыскать что-либо запрещенное, то прямо относились в лицей». Недаром ведь в советское время декабристов приравняли к «пламенным революционерам», которые и совершили масонскую революцию в России.
Дядя Пушкина, поэт Василий Львович, признавал в нем «поэта в душе», говорил, что «он еще слишком молод, слишком свободен, и, право, я не знаю, установится ли он когда».
И действительно, написанная Пушкиным «Гаврилиада» вряд ли могла служить опорой нравственности в неустоявшихся молодых душах, пробуждать в них добродетели. Но только ли эти стихи стали поводом для столь крайней меры – «духовному надзору», к которому вынуждена была прибегнуть церковь? Недаром В.А. Жуковский с горечью признается Пушкину: «Но я ненавижу все, что ты написал возмутительного для порядка и нравственности. Наши отроки (то есть все зреющее поколение) при плохом воспитании, которое не дает им никакой подпоры для жизни, познакомились с твоими буйными, одетыми прелестию поэзии мыслями: ты уже многим нанес вред неисцелимый. Это должно заставить тебя трепетать. Талант ничто. Главное – величие нравственное».
Такое провидческое замечание В.А. Жуковского обосновывает великую истину — безнравственность при таланте является источником зла для общества и причиной гибели для гения. Однако общество, к которому принадлежал и поэт, было раздроблено так же, как и сам Пушкин, своими антирелигиозными и антимонархическими настроениями. Именно они и привели поэта к ссылке, а декабристов к виселице и каторге. После их восстания в 1825 году Н.М. Карамзин, убежденный противник всяческих революций, сторонник эволюционных перемен, без страха сказал Николаю I: «Ваше Величество! Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века». Он прекрасно понимал, что любые революционные или военные перевороты с целью насильственного свержения государственного строя независимо от насаждаемых идей приводят только к тирании – зло может породить лишь зло. Как справедливо заметил В.А. Жуковский в письме к А.Х. Бенкендорфу, «…начавши с ложной идеи, необходимо дойдешь и до заключений ложных; они произведут и ложные меры».
Как вспоминал чуть позже лицейский товарищ поэта Иван Пущин, «… тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его «Деревня», «Ода на свободу», «Ура, в России скачет…» и другие мелочи в том же духе…»
Движущая сила всяческих революций – злость и ненависть. Это понимали многие. Лицейский товарищ поэта Ф.Ф. Матюшкин, ставший знаменитым исследователем Севера и именем которого назван мыс на побережье Ледовитого океана, узнав о выступлении декабристов, так писал бывшему директору Царскосельского лицея Е.А. Энгельгардту в октябре 1826 года, говоря о Кюхельбекере: «Он много терпел, все ему наскучило в жизни, он думал, везде видит злодеев, везде зло. Он - …фанатик…»
Когда Е.А. Энгельгардт извещал Ф.Ф. Матюшкина о женитьбе поэта, то написал ему о Наталье Гончаровой так: «Жаль ее: она, верно, будет несчастлива. В нем только и было хорошего, что его стихотворческий дар, да и тот, кажется, исчезает… Он забавляется маленькими, эпиграмматическими стихами, в которых довольно пошлым образом ругает всех и вся. Плохое ремесло».
Не помню уже, кто сказал: «Очень легко иметь дело с белым и черным, но с серым очень трудно». В данном случае серое означает двойственное. Есть вещи, очевидно, справедливые и несправедливые, благоразумные и бредовые, но существуют и такие, когда подобные определения спорны, как и мотивы, приводящие к таким поступкам. Основа здесь – общественные законы и нравственный стержень в человеке. А разве можно объяснить, как говорил еще Сократ, существование в людях нравственных идей и норм, коль скоро упускается из виду верховный нравственный Законодатель – Бог? И разве не об этом вел речь таинственный незнакомец с графом Ланским и Пушкиным? А ведь фактически уже с двадцатилетнего возраста поэт был поднадзорным и, как писал В.А. Жуковский после смерти Пушкина А.Х. Бенкендорфу, обрисовывая жизнь несчастного гениального изгнанника, «ему нельзя было тронуться с места свободно, он лишен был наслаждения видеть Европу, ему нельзя было произвольно ездить и по России, ему нельзя было и своим друзьям, и своему избранному обществу читать свои сочинения; в каждых стихах его, напечатанных не им, а издателем альманаха с дозволения цензуры, было видно возмущение…»
Поэт родился под знаком Близнецов. Как утверждают астрологи, такие люди неспокойные духом, при первой же возможности меняют место службы, квартиру, окружение, друзей и предметы страсти. Двойственность судьбы Близнецов часто сопутствует двойственности характера; по своей природе они являются соединением чуть ли не противоположных и взаимно исключающих друг друга черт. Будучи искренними, общительными и прямолинейными Близнецы одновременно способны быть и скрытными, коварными людьми. Спокойная уравновешенная жизнь кажется им чем-то невыносимым, они начинают хандрить и впадать в тоску. Среди них можно встретить людей, готовых бескорыстно заботиться о благе других, жертвовать ради них своими интересами, и людей непостоянных, легкомысленных, закоренелых эгоистов. В браке Близнецы могут быть счастливы лишь при большой терпеливости и снисходительности партнера к их недостаткам и переменчивости характера. Но многие Близнецы, по мнению астрологов, могут указать в своей судьбе некий переломный момент, начиная от которого вся их жизнь поворачивается в другую колею.
Пушкину эти его «поворотные моменты» указала еще в 1817 году А. Кирхгоф в своих предсказаниях. Однако разве нельзя было их избежать? Вероятно, можно, если бы Пушкин послушался голоса Высшего Разума и изменил свое отношение к жизни, то есть понял бы заблуждение и опасность идей вольнодумства, направляющих на путь насилия и приумножения зла; осознал бы значение и необходимость веры и религии. Именно в этом поэту и стремились помочь Высшие силы, характерными знаменьями предупреждая Пушкина о грозящей опасности последствий им предпринимаемого. На какое-то мгновение нечто вроде озарения охватывало поэта, которое выливалось стихами поразительной проницательности и предвидения. Но внешний блеск славы, удовлетворенное самолюбие снова окутывали его, застилая собой истину.
По утверждению В.И. Даля, за три дня до гибели Пушкин сказал ему: «Я только что перебесился, я буду еще много работать». Увы, поздно – «последняя комната» судьбы поэта раскрылась перед ним. Теперь даже Боги ничего не могли бы изменить. Да и сам Пушкин начал понимать, что он продукт того общества, которое и пытался ублажить. Но, как справедливо заметил граф В.А. Соллогуб, поэт «в лице Дантеса искал или смерти, или расправы со всем светским общество». Такое впечатление, что о Пушкине, как о человеке, никто никогда и не думал, кроме, разве что В.А. Жуковского и редких настоящих друзей. Все эксплуатировали поэта как гениальную машину, рождающую прекрасные и незабываемые вещи либо для развлечения светской публики, либо для поддержания ею же вырабатываемых определенных идей. Как пишет Н.Я. Эйдельман в книге «Большой Жанно», «в Петербурге января 1837 года было, по меньшей мере, два десятка постоянных друзей Пушкина. Близких друзей, увы, было меньше».
В стихотворении на смерть поэта у В.А. Жуковского есть такие строки:
Было лицо его мне так знакомо, и было заметно,
Что выражалось на нем, - в жизни такого
Мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья
Пламень на нем; не сиял острый ум;
Нет! Но какою-то мыслью, глубокой,
высокою мыслью
было объято оно: мнилося мне, что ему
В тот миг предстояло как будто такое виденье,
Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось:
Что видишь?
Да, и в «Евгении Онегине», и в «Каменном госте», и в «Выстреле», и в «Пиковой даме» Пушкин, можно сказать, предчувствовал все же, каким станет его конец. Хотя правильнее будет предположить, что это была работа магического «кода-пред-сказания» на смерть, которое силой воображения поэта выстраивало на тонких планах клише будущих реальных событий. А Пушкин просто невольно способствовал их приближению и осуществлению в указанные гадалкой сроки. «Тройка, семерка, туз» - 37-й год, январь месяц… Энергетическое клише «закодированного» поэта сработало точно.
Пушкин заставил всех присутствовавших сдружиться со смертью – так спокойно он ожидал ее, так твердо был уверен, что последний час его ударил…» «Нет, мне здесь не житье; я умру, да, видно, уже так надо», — вспоминал его слова В.И. Даль.
Очевидно, все же Пушкин многое понимал и не хватался за жизнь – он был «запрограммирован» на смерть. Именно она должна была показать, насколько сильно зло в этом мире, но что источник этого зла – в самих людях; что добро здесь, на Земле, беззащитно, если человек забывает, что высшая справедливость и благодать – в вере: в Бога, в Высшие силы, в безсмертие Души, в духовные ценности. Иначе никогда не будет пророка в своем Отечестве.
СУДЬБА ПРОРОКА
То, что «нет пророка в своем Отечестве», показывает, на каком уровне духовного развития находится общество. Почему прорицатель монах Авель называл свои рукописные тетради «страшными пророческими книгами»? Почему Нострадамус окутал поэтическим туманом свои центурии? Почему поступали так сотни других предсказателей?
Будущее человечества виделось ими грозным, безжалостным и жестоким; открой они правду – их растерзали бы на куски, что, кстати, происходило в истории неоднократно. Как же так? Высшие силы закрывают от людей информацию о будущем, потому как по Вселенским законам, очевидно, знать им это запрещается. Но человек, несмотря ни на что, упорно стремится все же выяснить, что же с ним будет, а когда узнает долгожданную правду, готов предать смерти пророка. Может, подобное происходит потому, что в какие бы словесные одежды ни рядился человек, он все равно настоящую цену себе знает, поэтому и боится расплаты в будущем? Вот почему, пересиливая страх, он всеми фибрами души и стремится заглянуть в свое будущее – а вдруг?! Но когда настоящий неподкупный пророк открыто обличает его попытки найти оправдания своему беззаконию и бесчинствам, доказывает, что расплата неминуема, он с ненавистью бросает в прорицателя камень. Какому грешнику нужна правда о себе, если ему ближе и спокойнее принять религию атеизма, обвинить предсказателя в сумасшествии, чем признать собственную жизнь преступной. Так множится зло.
Не потому ли и страшны «пророческие книги» предсказателей? Не потому ли пророчества о собственной смерти подсознательно воспринимаются людьми как неотвратимость, что способствует ее нареченному приближению? Не потому ли человек тайно стремится узнать свое будущее, что знает себя не с лучшей стороны, вот и пытается избежать предсказанного Высшими силами наказания ему? Не в этом ли причина гибели и самого Нострадамуса? Ему тоже «звезды сказали», что он умрет 17 июля 1566 года, о чем он якобы в сильном волнении поведал своим ученикам: «Завтра на рассвете меня не станет», — сказал Нострадамус, прощаясь с ними. Предсказание сбылось, он умер… от разрыва сердца. Очевидно, сильно ждал этого часа, в который поверил безоговорочно…
У Фрезера описана сцена, увиденная кем-то в африканском глухом селении. Местный колдун, в магическую силу которого верило буквально все население, для доказательства своего могущества подозвал двух молодых и здоровых парней и сказал им: «Вы завтра умрете». На следующее утро их нашли в хижине мертвыми, где они находились в ожидании своей смерти по приказу колдуна.
Ну а если человек не верит во всю эту мистику? Значит, надо заставить его поверить. И такое вполне по силам свершившемуся чуду, то есть исполнившемуся предсказанию, что и произошло с Пушкиным, с парижанином С. и другими.
Существует закон: землянам знать свое будущее запрещено! И тот, кто нарушает этот закон, становится сначала заложником темных сил, а потом и их жертвой. Человечество находится еще на таком уровне духовного развития, когда знания о личном будущем или прошлом становятся как бы препятствием для их осознанного и добровольного выбора жизненного пути. Очевидно, человек еще долго будет неспособен воспринимать свою физическую смерть как смену фаз деятельности своей вечной сущности – Души; что для него именно после физической смерти, оказавшись в ином мире, открывается истина того, как он жил – оценка его дел, поступков и мыслей не по законам общественным, которые меняются в угоду эгоистичной потребности, а по высшим законам Божественной справедливости; что именно после искреннего раскаяния в содеянном, в осмыслении своих грехов и желания их отработать его сущности, Душе, будет снова предоставлена возможность воплотиться в физическом теле для этой цели; что только после такого «разрешения» ей дозволено будет выбрать себе будущих родителей, а значит, и жить в определенных условиях, и такой выбор Души будет основываться на стремлении к более полной и быстрой отработке кармических долгов должным опытом искупления и страданий.
МАГИЯ ЦИФР НЕКОТОРЫХ ДАТ В ЖИЗНИ А.С. ПУШКИНА
26 (13+13) мая 1799 года родился А.С. Пушкин; сумма цифр года рождения 1+7+9+9=26
13 лет – разница в возрасте Пушкина и Гончаровой; (31 год исполнилось Пушкину в момент свадьбы);
26 (13+13) лет прожила еще Н. Гончарова после смерти Пушкина;
18 (6+6+6) февраля 1831 года – дата свадьбы А.С. Пушкина и Н. Гончаровой; сумма цифр года составляет 13 (1+8+3+1);
18-м (6+6+6) по счету из лицеистов А.С. Пушкин умер;
18 (6+6+6) лет в день свадьбы исполнилось Наталье Гончаровой;
18 (6+6+6) лет было Пушкину, когда он получил предсказание гадалки;
6 мая 1820 года Пушкин отправился в ссылку;
6 лет Пушкин находился в изгнании;
6 мая 1830 года – помолвка Пушкина и Гончаровой;
6 лет Пушкин был женат;
6 лет – период между смертью Дельвига и кончиной Пушкина;
6 предсказаний было дано гадалкой Пушкину;
После смертельного ранения на дуэли с Дантесом 27 января 1837 года Пушкин промучился 36 часов - эта цифра состоит из шести шестерок. Когда поэт скончался, В.А. Жуковский снял с руки мертвого Пушкина золотой перстень «витой формы с большим камнем красного цвета и вырезанной на нем восточной надписью. Этот камень с сердоликом (рубином) поэт завещал ему перед смертью. Но в «Откровении Святого Иоанна Богослова» описан великий город – весь из золота и драгоценных камней: «Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сердолик…»
Опять злополучная шестерка…