*  *  *

России горькая судьба

Страдать за каждую невзгоду:
За то, что не туда тропа,
Что нет управы на природу.

За то, что смутны времена,
И вор за вором снова грабит,
И чаша скорби вновь полна,
И чёрте кто по-новой правит.

Опять во всём её вина,
И каяться должна «за дядю».
Россия – гордая страна
Опущена до «Христа-ради».

Народ обманут, низведён
До быдла. До непрокормленья.
Покорно ждёт иных времён –
России самопробужденья.

«Умом Россию не понять»,
Зачем себя в поллитрах мерит?
Зачем даёт себя продать,
Пока народ во что-то верит?

«Науке честь в стране сполна!
Но если честно, если строго,
То, встала ли с колен страна,
Встав на колени перед "богом"?!»

Россия – гордая страна
Забыла истины простые.
Ограблена. Оболгана.
Забыла, что она – Россия.

Жена прочла. Скривила рот,
Невольно подавив зевоту:
Ну, что же! С песнями! Вперёд!
Эх! Кабы мне твои заботы!

                  ЗИМА 

                                      поэту Максиму Замшеву
Неслышные, пушистые, летят снежинки чистые,
Кружатся заворожено, замедленно, как жизнь…
А в тишине со скрежетом опять лопатой режет лёд
С безжалостной прилежностью приехавший киргиз.

Зовут как? – "Алик. Город Ош. Работы дома не найдёшь..."
Он смотрит настороженно… И это – тоже жизнь.
Улыбка – для прохожего. Уборка – как положено.
С утра скребёт простужено. Чтоб выжить и прожить…
Неслышные, пушистые, летят снежинки чистые…
Не зная, что в своей  з и м е
летят к погибели,  к  в е с н е .
                   

                        ВЕСНА
                                     поэту Владимиру Бояринову
Под барабанный, страстный бой капели
Весна, потягиваясь, щурит солнца глаз.
Из-за кордона южных параллелей
Как будто внехоть одаряет нас.

Сугроб ползёт, меняя очертанья,
Вжимаясь в землю, как чужой солдат.
А по нему, в упор, смертельной бранью
Шрапнелит дождь который час подряд.
Пробил снега до черноты бугорной –
Корой берёзок смотрятся дола.
Грачами избы стайкою соборной
Расселись по ранжиру вдоль села.

Теплынь сквозит, и простужает сразу.
Шумит капель с насупившихся крыш.
"Ах, ёш-те! " – вздохом оборвало фразу.
Что говорить?! Ждёшь, смотришь и… молчишь.
                     

                           ЛЕТО

.                                    поэту Юрию Куксову

За перелеском перепутье всех дорог.
Я не хотел бы уходить из перелеска
Вдали от вороха забот и всех тревог
Свободней жить, и дышится прелестней.

Здесь вольной птахой подпевает ветерок,
Согласно в лад листвой шумит берёзка.
Комарьим маревом колышется тенёк,
Звенит кузнечик дискантом подростка.

В болотце высохшем, ступая в шубы мха,
Пройдусь спокойным, журавлиным шагом.
Куст отклоню рукой, подальше от греха,
И свежесть охмеляет пряной брагой.

Замру на миг, как гость нежданный, затаясь,
И сущность этой жизни принимая,
Забуду напрочь, где какая в мире грязь,
Здесь – истина проста, и тем святая:

На перепутье всем – всегда поможет Бог
Несложным выбором, для каждого посильным.
Ну, а по мне всегда – дороже всех дорог
Приятельская суть шелков ковыльных.
 

                    ОСЕНЬ

                                  поэту Ивану Голубничему
 Осенняя пора – вот всё, что мне осталось.
Кленовый лист кружит над пропастью двора...
А для меня моя прогулочная старость
Ледком осенних луж хрустящая пора.

Над осенью плывут кленовых листьев ноты,
Срываясь в кружева со скрипочки судьбы.
А для меня звучит их реквием полёта
Призывом, что пора в небытие убыть.
Я знаю, что в тебе борьба игры и чувства,
И что тебе самой не разрешить их спор.
А для меня твоё волшебное искусство
Упущенным годам упрёк и приговор.

Ты голосом любви, чарующим всё странней,
В поклонниках своих восторженность зажгла.
А для меня алмаз, сверкнув игрою граней,
В огне прошедших лет сгорел уже дотла.

Лишь память загрустит аккордным перебором,
Струится странность струн, и в резонанс – строка.
А для меня во всём – щемящий хруст укора
Стекла осенних луж – некрепкого ледка.

                    ***

Я новогодней всё брежу лаской,

Но голос твой, будто мёртвый штиль...

Я слишком физик, чтоб верить в сказки,

Но слишком лирик, чтоб верить в быль.

Вдруг — разрыдалась. Я слёзы эти,

Как драгоценность, всё целовал.

И опрокинув всё-всё на свете,

Судьбы взметнулся девятый вал.

Теперь, когда я смотрю на звёзды,

То вижу только твои глаза

И я не верю, что слишком поздно

Нас подружила твоя слеза.

Искали вместе мы объявленье —

Кусочек счастья, хотя б один...

Но счастьем было лишь отраженье —

Тебя я видел в стекле витрин.

Тебя услышать хочу всё время,

И телефон стал моим врагом

И пыткой вязкой долготерпенья

К неснятой трубке, к звонкам в твой дом...

Ответь, откликнись! Не бойся встряски,

Жизнь только внешне — степной ковыль.

Я слишком физик, чтоб верить в сказки,

Но слишком лирик, чтоб верить в быль

                ПОЗВОНИ!

Мы глупей, чем прежде, и упрямей,

Всё не в том свою являя прыть...

Позвони, дружище, нашей маме!

Мне-то невозможно позвонить.

Не теряй, как я, судьбы мгновений...

Маминой заполни теплотой.

Позвони. И попроси прощений

Впрок. За всё, что сбудется с тобой.

Я опять с надеждою неясной

В старый фотоснимок посмотрю.

Так, как будто это не напрасно,

Вновь (с собой!) на снимке говорю.

Сам себе, своей причуде странен.

Повторяю (как не повторить!) —

Позвони, дружище, нашей маме.

Там. Ведь здесь мне ей не позвонить...

                В ЛЕСУ

В лесу, в тишине, где теряется взгляд

Средь тысяч былиночек разных,

Где долго тебя так и тянет назад

К просторам вернуться прекрасным.

Вдруг что-то задержит на миг, как на час,

На час, как на сутки, на годы...

Кто знает, что всё-таки держит здесь нас —

Гостей из просторов свободы?

Здесь свет — полусвет, да и тьма — полутьма.

Разбросанность тысяч растений,

Одним здесь отчизна, другим здесь тюрьма,

А нам — микромир приключений.

Мир рядом совсем, сделай только лишь шаг,

Мир низшего ада и рая.

В нём ты, как колосс, как нежданный варяг,

Являешься, хрустко ступая.

Быть может, единственным Богом для них,

Всей жизни единственным шансом.

Почувствуй, что ты — их единственный миг

Контакта с Вселенной, с Пространством!

Так в нашем сознании — в нашем лесу,

Появится вдруг одиночно,

Мгновением, нам заменившем весну,

Всю жизнь оправдавшая строчка.